Речная старина

О сайте | Ссылки | Благодарности | Контактная страница | Мои речные путешествия |
Волга | Днепр | Кама | Нева | Ока | Окно в Европу | Север | Урал и Сибирь |
Материалы из газет, журналов и книг | Путеводители | Справочные и информационные материалы |
Список пароходов (1852-1869 гг.) | Справочник по пассажирским пароходам (1881 - 1914 гг.) | Старый альбом | Фотогалерея |
Коллекция Елены Ваховской | Коллекция Зинаиды Мардовиной | Коллекция Игоря Кобеца | Коллекция Сергея Новоселова |
События 1841-1899 г.г. | События 1900-1917 г.г. | События 1918-1945 г.г. | События 1946-1960 г.г. | События 1961-1980 г.г. |

X.

Донское плаванье имеет более удобств в сравнении с медведицким, но тем не менее сопряжено с опасностями, которых невозможно избегнуть, как бы ни улучшали это плаванье. Что бы ни устраивали на Дону, пароходы ли, плоскодонные ли баржи, он всегда останется таким же Доном, каким был прежде и каким мы ныне его видим, и еще то надо заметить, что год-от-году будет хуже и неудобнее. С ним всегда останутся его яры, покрытые водою, острые рынки, точно также замаскированные, огрудки, косы, островки, кусты, карчи, прибрежные камни, особенно вблизи Кременской станицы, рукава и проносы, при входе большие, широкие и глубокие, а на выходе мелкие и узкие. По Дону встречается много кос, которые имеют несколько “чужих”, столько гибельных для судоходства. Но главнейшим и существеннейшим препятствием для развития судоходства по Дону служили и будут служить перекаты - род медведицких розсыпей, перегораживающие Дон в разных местах. Главнейшие и опаснейшие из них: Беляевский, Кумовский, Серебрянский, и Пятиизбянский- все четыре выше Калача, куда думают проводить железную дорогу от Царицына. Ни один год не обходится без того, чтоб на этих перекатах не приходилось разгружать несколько десятков барок как медведицких, так донских и хоперских. В ”межень” эти перекаты совершенно непроходимы, если бы даже осадка судов в воде бы менее трех четвертей аршина; а обходить перекаты по рукавам Дона-решительно невозможно: в каждом рукаве, по всему протяжению встречаются каменистые огрудки, рынки и новые мели. Главный рукав выше Калача называется Аргункою. Редкий караван, входящий в Аргунку для избежания донских мелей, не жертвует несколькими барками. В 1847 году, у казенного поставщика, дубовского купца Агафонова, одна барка, нагружённая казенным железом, вошла в Аргунку; в одном месте она набежала на рынок, потерлась днищем о твердый грунт,-и днище вместе с настилкой и железом осталось в воде, а 6ока с палубой, греблей и бурлаками поплыли вниз по Аргунке. Они только тогда заметили беду, когда барка, облегченная от железа, вынырнула вся на поверхность протока и когда нельзя уже было действовать ни поносным, ни правильным веслом.

Ниже Калача караваны встречают перекат Ногавский, который едва ли чем уступает Серебрянке. На нем также каждый год перегружается несколько десятков барок. Ниже следуют перекаты: Верхнекаргальский, Нижнекаргальский, Курмояровский, Троицинский и др. - всего до шести перекатов между Калачем и Раздорской станицей. Несколько выше Раздор, от Новочеркаска верстах во ста, есть еще два рукава, которые ничем не лучше Аргунки. По случаю мелей на Дону в этом месте, караваны входят иногда в рукава и подвергаются тем же опасностям, как и на Аргунке. Верхний из рукавов называется Порешнею, а нижний Татарином . Выше Аксая находится перекат, называемый Ракушами, которого отмели состоят из мелкого камня и раковин; за тем - перекат Александровский и около Нахичевани - Нахичеванский, где Дон разделяется на два рукава и образует большой остров.

На всем протяжении от Калача до Аксая, кроме поименованных перекатов, можно было бы назвать еще до десяти, которые, также как и весь Дон, год-от-году мелеют, изменяются, вдруг исчезают и высыпаются на новых местах.

Когда караваны проходят Аксайский Мост, построенный на дамбе, каждая барка платит до 5 руб. сер. Тогда разводят один плашкот и в это узкое отверстие барки пропускаются на двух урезах. При незначительной ширине прохода, трудно уберечься, чтобы барка не потерлась о плашкоуты, на которых всегда стоят служащие при дамбе казаки и весьма искусно пользуются находящимися в их руках нагайками: за малейшую оплошность они бьют лоцмана, рабочих, и при этом грабят все, что ни попадет под руки и что только под силу поднять их казацким рукам. При том же барки идут тихо, чуть заметно спускаясь на урезах, чтоб не убиться о плашкоуты. Но если какая-либо барка, сверх ожидания и воли лоцмана, потрется о край плашкоута, то на неё вскакивают казаки, бьют купеческого приказчика, лоцмана и бурлаков, обрубают урезы, и якорь, за который они прикреплялись, остается добычею победителей.

-“У меня вот таким-то образом четыре якоря в прошлом году отняли да с десяток гребков на дрова, потому что там лес дорог”, говорил мне один промышленник.-“А просили начальство, чтобы велели разводить два плашкоута - не позволили. Вот у нас так-то все делается”...

Действительно, при таких затруднениях и прижимках случается, что иной караван нз десяти барок пропускается около двух суток. - Трудно рассчитывать на развитие торговли...

О приходе караванов в Ростов тот же промышленник рассказывает:

-&ldquot;Те барки, которые благополучно доплывут к Ростову, тотчас бросают якорья, а к берегу не пристают, пока не предъявят накладных дистанционному. Ему дают по пяти целковых с барки да на канцелярию но рублю с барки же. Дистанционный выдает на лоскутке бумажки квиток, где сказано, что вот такому-то купцу дать на берегу место для учалки барок. Квиток предъявляют солдатам дистанционной команды и дают им с каждой барки по полтиннику, по два луба да по доске, а иногда по две. Тогда устраивай сходни на берег, а только разгружаться еще нельзя, пока не снято место у владельца или у города; за места сажень на десять от сходней дума берет в городской доход; платим, что дума положит, и год-на-год не приходится. иногда так дороги эти места, что лучше б и не приставать к берегу. Притом, надо дарить депутатов, а не задобришь, так целковых двадцать пять и положат за сажень-а такие примеры были. Берет дума и за то, что хлеб ввозят в город,-а за магазины плата особо; берется и за право торговли и с весу, и с меры- и все это не по закону, а как Бог на душу положит.- Право так!”

По разгрузке барки продаются там же в Ростове, желающим, и идут на дрова-что похуже, а что покрепче - для построек, и берутся во все приморские города (в Бердянск, Мариуполь, Таганрог, Ейск и др.), от 300 до 400 руб. за барку со всеми принадлежностями. Вверх их взводить уже конечно нельзя.



| © "Речная старина" Анатолий Талыгин 2006-2018 год. | Контактная страница. |