Речная старина

О сайте | Ссылки | Благодарности | Контактная страница | Мои речные путешествия |
Волга | Днепр | Кама | Нева | Ока | Окно в Европу | Север | Урал и Сибирь |
Материалы из газет, журналов и книг | Путеводители | Справочные и информационные материалы |
Список пароходов (1852-1869 гг.) | Справочник по пассажирским пароходам (1881 - 1914 гг.) | Старый альбом | Фотогалерея |
Коллекция Елены Ваховской | Коллекция Зинаиды Мардовиной | Коллекция Игоря Кобеца | Коллекция Сергея Новоселова |
События 1841-1899 г.г. | События 1900-1917 г.г. | События 1918-1945 г.г. | События 1946-1960 г.г. | События 1961-1980 г.г. |

На взорванный "Евгений"

(А. Скороходов, "Сибирский наблюдатель", май 1901 года, книга 5, стр. 76-83)

В сумрачный осенний день выехал я с поездом нашей Сибирской чугунки, приглашенный страховым обществом для ликвидации убытков по взрыву на пароход „Евгений", принадлежавшем купцу В. Е. Ельдештейну. Обычный „черепаший,, ход поезда мало гармонировал с моим желанием, как можно скорее доехать „до места" и ознакомиться с „интересным случаем" технической практики. Пересадка в Тайге несколько разнообразит скуку переезда, но... вот снова закупоривают нашу коробку для четверых незнакомых знакомцев; наступает ночь; в тусклом фонарике над дверью коробочки флегматичный член "бригады" зажигает светоч "братьев Крестовниковых", при жалком мерцании которого один из заключенных пробует читать; но эта смелая и неосмотрительная попытка к порче собственных глаз очень скоро надоедает ему и, бросив негодующий взгляд на мигающий свет, он с глубоким скорбным вздохом кладет книгу на веревочную сетку вагонной полки... Мы, невольные свидетели неудавшейся попытки вкусить от изделий типографской кухни,—невольно отвечаем таким же вздохом и при этом невольно вспоминаем киоски книг на каждой почти станции,—случаи покупки книг „для дороги",—прочитанных у себя дома.... Тоска!... Дождь барабанит по крыше вагона... разговор не клеится,—даже „дедушка Крюгер". „Китайская современная Семирамида", с ее большим, но не увесистым кулаком, «мобилизация» и иные злободневные темы проносятся лишь в виде нескольких фраз и снова... скука одиночества, скверного одиночества вчетвером охватывает нас... Что делать?!.. Беспросветная черная мгла в плачущем окне вагона, полупотемки внутри «купе» отвечают на этот вопрос... „Спит христианский мир" — усни и ты, если можешь... Рано, рано утром, как по мановению волшебной палочки очнулись мы, все обитатели купе, от тяжелой дорожной дремы, стуча зубами от отеческих забот наших железнодорожных заправил. Несмотря на сибирское десятое сентября, осеннюю сырость и холод,—эти мудрые люди все еще держат вагоны на „.летнем положении" и невольно бедному случайному обитателю, по необходимости занимающему эти зимние дачи, приходится сказать: — „ведь, им самим в эту минуту должно быть тепло, даже очень тепло"... и .что им эта скорбь вопиющая и что им этот бедный народ"...

Опоздав, по обыкновению,—поезд, наконец, останавливается у станции, которая, хотя и стоит у большого людного поселения, называется „Обь",—видимо, великой Сибирской реки отдано больше предпочтения, чем поселению людей, носящему имя „Ново-Николаевск" с 17 тысячами жителей и не имеющем никакой определенный физиономии (Ныне, по полицейской переписи, произведенной в декабре 1900 г., более 25 тысяч жителей. - Примеч. Редак.). По числу жителей—это довольно значительный для Сибири город, — но без городского управления, на село не смахивает также; а постройки и хаотическая разбросанность их по правому берегу Оби напоминают—не то временный поселок какой то громадной приискательской партии, не то что-то иное, еще более странное. Отогрев свое окоченевшее в вагоне тело несколькими стаканами жидкого станционного чая, мы меняем, с случайным моим спутником по путешествии, способ передвижения, принесенный цивилизацией, на старый простой способ передвижения, по почтовому Барнаульскому тракту, и скоро пара худых малорослых, но бойких лошадок помчала нас по первому станку до Берска... Здесь было много воздуха; с неба на нас светило и, хотя по осеннему, но пригревало нас ясное солнце, и кругом мелькали то прибрежные луговины, то щетины убранных полей, или лесные гривы—с яркими цветами осени: то золотисто-желтым, то кровяно-красным на листве раздевающихся деревьев. Дорога на лошадях в чудный осенний день, когда нет ни грязи, ни пыли, всегда несет с собою хорошее настроение, а после испытанных нами „неудовольствий"--наше настроение прямо можно было назвать „очаровательным". Вот переправа через Обь у Берска; мимолетная смена лошадей, и мы снова мчимся дальше, с жадностью впивая живительную влагу ароматного воздуха полей... Проезжаем чрез большую деревню, раскинувшуюся по скату большого лога, на дне которого неторопливо бежит малая речка. Сначала нас обступают старые почерневшие избы, потом мелькает небольшое здание с вывеской „школа". Вот и старая почерневшая с понагнувшейся колокольней деревянная церковь. Церковь эта стоит на конце деревни; тянутся ряды старых, крытых тесом, изб, а далее—за церковью обширное кладбище, обильное покривившимися и полуразрушенными деревянными крестами... Затем, дальше кладбища с некоторым от него разрывом вновь какие то странные постройки. Такие в средних губерниях России „амбарушки" для хлеба строят мужики. Маленький, очень маленький сруб из 3 вершкового леса; крыши нет. а просто на потолок насыпана толстым слоем земля, да сверх нее набросан дерн, из под которого выставляется к верху остов деревянной трубы от единственной печи этого человеческого жилища. Кругом дома, вместо крытого крестьянского двора, обнесен—не тын, не городьба,—а так—некоторое слабое напоминание их: из двух —трех жердочек и стольких же кольев, что и показывает вам, что здесь границы поместья того владетельного лица, которое обитает в этом пышном замке без крыши... Этот владетель—„новосел", „переселенец", „носитель культуры", только что поселившийся в деревне и уже сразу по постройке жилища обнаруживший степень той культуры, которую он принес сюда...

Возница наш оказывается разговорчивым человеком. Он сибиряк и презрительно относится к переселенцу и не упускает случая высказать пред нами свое презрение к нему.

— Вот, ваше благородие, говорит он, тыкая кнутом по направлению к избам новоселов,—в этих самых палатах-та тоже, ведь, не собаки-с, а люди живут! Поглядеть на домину-то так как бытто и не верится, а все-же-с правда!.. Да-с, плоховато, знать, там в России-то ихнего брата прикармливают: прет к нам этой самой „шпаны" голодной видимо невидимо, и одна от них, ваше благородие, напасть... Вот-с извольте рассудить теперь сами: жили мы до них слава Господу Богу, владели всем положеньем, как отцы и деды наши владели—ни у нас границ, ни у нас отмеру там какого: знали мы только, что эти, вот, ялани наши, а те, вот, Лаврухинских мужиков, и все тут. А как понесло это, вот, падло-то, за наши, надо полагать, прегрешения Господь послал, и пошли это у нас наделы, да отводы, да перемеры... Эх! хе-хе! Ну, вы, идолы стоеросовые! гаркнул он в заключение на понурившихся лошадок и снова полетели мы, вырвавшись из этой стаи столпившихся на одном месте избушек. Проезжали мы несколько и других деревень, с такими же убогими лачугами новоселов на краю их. и везде была видна их крайняя бедность и неустроенность. На остановках я пробовал заговаривать с новоселами; расспрашивал; не веселы их были ответы; многие скучают по далекой оставленной родине. Видимо, трудно уживаться какому нибудь тихонькому белорусу рядом с самоуверенным смелым сибиряком. Поразительно сравнение рядом поставленных—недавнего раба и свободного землепашца!...

Вот, наконец, последняя переправа, перед самым Барнаулом. Едем заливною низиной между громадными ветлами... Вдали красиво высится "Гляден". На перевозе нас задерживает долго переправа нескольких рот Барнаульского батальона, вновь сформированных. Они идут на зимние квартиры в ближайшие волости... Веселы солдатики; идут молодецки; лихая разухабистая солдатская песня с присвистом и гиканьем долго висит в воздухе над нами... Промелькнул подъем высокого Глядена („Гляден" — называется высокая цепь горы, на которую приходится подняться, подъезжая к Барнаулу.). длинный пологий спуск к городу и, вот, мы и в самом Барнауле и еле-еле двигаемся по сыпучему песку его улиц.

После некоторого скитания в поисках за комнатой, мы, наконец, поселяемся в меблированных комнатах некоей Комаровой, где и отводят нам какой то темный чуланчик, —не то в подполье, не то в подвале, по Барнаульски это — "первый этаж", а чулан, с подпорками из трех досок на качающихся козелках, "номер" или иначе „меблированная комната."

На другой день чуть свет я был уже на ногах, и мы отправились на „Евгений". Вот перед нами .пароходная пристань" на берегу неприветливой, мутной осенней Оби. И тут около баржи, слегка загороженной от любопытных взоров, и „Евгений". Снаружи „Евгений" все тот-же беленький „Американец", как и был,—но это только на первый взгляд. Входим на баржу, у которой он стоит, и замечаем некоторые следы разрушения: палуба мостика—балкона вокруг второго этажа местами приподнята; двери 2-го класса входные перекошены: фонарик иллюминатор второго этажа переломлен и приподнят. Становится очевидными., что „великая сила", приспособленная Уаттом для службы человека, жестоко может отплатить ему—этому человеку—за свое порабощение, если он не сумеет владеть ею... Но, вот, мы и на самом „Евгении". Дабы не сгущать и не умалять впечатления, я сообщу читателям все, что „официально" занесено мною в мое описание аварии...

Левый паровой котел взорван, при чем характер взрыва таков: потолок топочной камеры вогнут внутрь топки, при чем все анкерные связи, крепящие его с наружною бочкою котла, сохранив свое нормальное направление и держась в наружной бочке, вырваны из потолка камеры; верхний отражательный боровок разорван на фальцах и также вместе с потолком вдавлен внутрь топки: о состоянии трубной решетки судить нельзя в виду того, что она закрыта вдавленной частью потолка; от фальца лобового топочного листа на всем протяжении вдавленного места потолок оторван, при чем часть заклепочных отверстий прорвалась, а часть осталась на заклепках этого фальца, почти вся передняя часть шва осталась на заклепках. Взрывом котел подвинут с своего места вперед, к носовой части парохода на 4½ аршина и кроме того извернут немного в сторону правого котла; при этом паропускательный аппарат взорванного котла отломился от фланца на сухопарнике и оторвался от паропроводной трубы, найден упавшим между котлами,— открыт совершенно почти на полный подъем клапана. Сигнальный свисток в момент осмотра найден закипевшим и ручка его пробная не могла быть повернута. Питательные клапаны найдены в таком виде: от донки открыты и вентиль клапана и кран, ведущий от него к котлу; от инжектора—вентиль клапана чуть открыть, а кран от него к котлу закрыт совершенно. Манометра на котле не оказалось, он найден отброшенным в сторону в совершенно измятым. Водомерная колонка находится полуоторванной от труб слева котла,—краны ее тоже полуоткрываются только и то с большим трудом. Пробные краны—два нижних открывались с большим трудом и только верхний легко. Предохранительный клапан остался на сухопарнике котла, на своем месте без особых повреждений.

Правый котел в момент осмотра оказался тоже немного сдвинутым с своего места в бок, к правому борту и немного вперед; наружных признаков повреждения на нем не оказалось. Состояние анкерных связей потолка топочной камеры и ржавые около многих из них подтеки указывают на течь существовавшую в них; такое же явление замечается в швах верхнего порога и в роскатке труб до семи шт. в правой части трубной решетки. Топка на половину заполнена обгорелыми уже, но залитыми дровами; что дрова были заливаемы, видно из того, что в углублении между трубной решеткой и нижним боровком стоит вода на вышину до 6 вершков. Во многих местах от железа на потолке камеры отстали легкие пленки окалины. Питательные клапаны поставлены так: от донки полуоткрыт кран и совершенно открыть вентиль клапана, от инжектора закрыты совершенно как вентиль клапана, так и кран. Манометра на котле не оказалось, он найден упавшим с котла и сильно измятым. Паропускательный аппарат закрыт, но не совсем плотно. Аппарат, ведущий в коллектор служебных, вентилей, оторван от сухопарника. Предохранительный аппарат на месте. Паропроводные трубы на машину оборваны обе за тройником их соединяющим. Внутренний осмотр котла показал, что накипи в нем было не особенно много, при чем она совершенно отстала и удаляется при легком прикосновении с верхней части потолка топки и верхнего ряда труб, но на боках топочной камеры а нижних трубах держится плотно. От взрыва этот котел не пострадал нисколько, неисправности же, замеченные в нем, произошли на предыдущей службе его.

Питательные приборы оказались в следующем виде: донка имеет кран открытым на снабжение водяного бака: инжектор— вентиль паровой и ручку перевода конусного стержня на работу питания котлов.

Паровпускной аппарат на коробке золотника малого цилиндра открыт на ¼ оборота; в таком же положении добавительный клапан.

Водогон, служащий для потравы пара, открыт совершенно.

Контрольный манометр, находящейся в машинной рубке, на передней части котельного кожуха, выходящего в эту рубку, стоит: контрольная стрелка на 148 ф., а указательная на 14 ф.

Вентиль на коллекторе, ведущий пар на донку, и инжектор открыт совершенно.

Связей во взорванном котле поперечных рядов 10 и повдоль котла до огневой камеры 13 рядов; у всех связей резьба винтовая, так же как и в местах укрепления их на потолке, сохранилась весьма хорошо, —сорваны только конуса раззинковки на связях.

Личина взорванного котла оторвана от него и найдена разбитой на нижней палубе парохода.

Переходя от самого котла к повреждениям, коими сопровождался взрыв, находим:

Ударом отброшенного вперед котла испорчена паровая машина, а именно: разрушены две чугунные рамы левой машины и одна рама правой; изогнут левый бортовой вал и средний вал; изогнут шатун левой машины от большого цилиндра и зажат в кривошипах; палец головного подшипника .этой машины от перекоса валов имеет нажим и согнут; согнуты и поломаны две связи железные от рам к цилиндру левой машины и одна связь от правой машины; стойки левой машины, а также и связи рам между собою и с машинными болтами изогнуты и поломаны; все трубы машинные помяты и местами поломаны.

Все паропроводные трубы около котлов оборваны и поломаны: из арматуры половина безусловно испорчена и не годится к употреблению.

Дымник и нижняя часть дымовой трубы испорчена совершенно.

Повреждения, произведенный взрывом в корпусе судна, следующие: кильсоны, шпангоуты, стулья под котлы, бимсы котельного отделения, котельная и машинная залючины, верхняя часть железной переборки в кочегарке и задняя (считая по корпусу) машинные балки сдвинуты с своих мест более или менее и частью изогнуты и поломаны.

Нижняя палуба под котлами и кочегарней взломана и потревожена на протяжении от передней машинной переборки около основано багажного трюма до входа на лестницу второго класса.

На нижней палубе: в носовой части колонки подпирающие долевые бимсы постройки вышли из своих мест, передние кожуховые каюты не потревожены,—поломаны лишь входные двери; машинный иллюминатор уничтожен; задние кожуховые каюты пострадали сильно, бимсы верхней постройки под котлами, а также и котельный кожух сдвинуты с своих мест, а некоторые бимсы поломаны; каюта официанта третьего класса изломана также как и вход в коридор второго класса; каюты бортовые третьего класса слегка повреждены; колонки подпирающие продольные бимсы вышли из своих мест и наклонены к корме парохода.

На второй палубе во всех помещениях 1-го класса перекошены двери; каюта командира, общие комнаты 2-го класса, коридор 2 класса и каюты до 2-й от фойе 2 класса повреждены очень сильно, сама 2-я палуба на всем протяжении левого борта от каюты командира до кормы приподнята и поломана.

Крыша 2 класса местами приподнята и бимсы сдвинуты с своего места, иллюминатор 2 класса приподнят взрывом и в средине изломан.

Рассматривая взорванный котел и последствия вызванные аварией, безусловно приходится установить типический случай взрыва парового котла, происшедшего от следующих причин:

В момент взрыва оба паровые котлы, готовясь к отвалу шуровались,— при чем правый котел был зашурован позднее и не имел еще достаточного давления пара—иначе от сотрясения при взрыве левого котла он неминуемо взорвался бы и сам,—хотя от этого он был предохранен отверстием, образовавшимся от оторванного вентиля к коллектору, через которое и произошла потрава пара еще небольшой упругости Как в том, так и в другом котле в момент взрыва воды была опушена ниже огневой черты (Потолка топочных камер ). Это доказывается во взорванном котле дальнейшим изложением, а в целом тем, что от железа в топке отошел местами тонкий слой окалины и при осмотре внутренности котла накипь сверху камеры отстала и удаляется при самом легком прикосновении, а с боков сидит плотно (и при том так, что над частью потолка расположенной ближе к шуровочным дверцам был еще во взорванном котле тончайший слой воды, а ближе к трубам ее уже не было совершенно). Это видно из того, что железо боровка и связи потолочный, расположенные в 11, 12 и 13 ряду от лобового листа, имеют засинь, а ближние связи таковой не имеют. (Следовательно накалившись весьма сильно потолок топочной камеры оголенным местом своим. сильно перегревал образовавшийся ранее пар, но давление этого пара не могло возрастать без какой либо причины подействовавшей сразу, дабы освободить то громадное количество пара, каковое имела в себе остававшаяся в котле вода, так как постепенная и постоянная потрава пара шла из этого котла на работу донки и водогона (это подтверждают открытый вентиль водогона и донки на коллекторе, открытый аппарат донки и полное открытие вентиля на водогоне). Питания котлов в это время совершенно не производилось, так как хотя клапаны от донки и полуоткрыты на котле, но кран донки самой работает на бак, следовательно разобщен с ним: инжектор хотя и стоить на рабочем положения, но по непростительной халатности машинной прислуги краны питательных клапанов от него на котлах закрыты. Не получая питания, вода в котле все более перегревается, но котел все еще терпит, так как медленная потрава через доночный вентиль и водогон идет и не дает накопляться давлению; но вот командир идет из машины давать З-й свисток (свидетельское показание}—машинист хватается за паропускательный и добавительный аппараты, чтобы прогреть машину (паропуснательный и добавительный аппараты открыты на 4½ оборота), и картина мгновенно изменяется. Получив новый выход, сразу часть пара выходит из котла. Достаточно этого мимолетного едва заметного понижения и сразу с громадною энергией освобождается из перегретой воды масса пара, моментальный ужасный толчок и слабое место котла—размягченный, раскаленный потолок топочной камеры, вырывается в топку,—а самый котел под ударом парового тарана летит с ужасной силой на 4½ арш. вперед. Этот мгновенный удар давления—контрольный манометр не может отметить, так как в момент взрыва обрывается и ведущая к манометру трубка. Что же и кто же виноват, задаешь себе невольный вопрос, в этом взрыве? И сколько бы не думало людей над этим вопросом, ответ один: он ясен и из состояния котлов (шуровка без воды, течи труб и связей) и из состояния арматуры (краны открываются с таким трудом, что, видимо, далеко не часто на них обращалось внимание), и из состояния питательных приборов (инжектор в работе, а краны от него к котлам закрыты и т д.) виновато халатное, безалаберное отношение к своему делу этого машинного персонала, коему поручено было управление паровыми приборами несчастного парохода.


Но они,—эти „полуграмотные практики", стоявшие около котлов и машин „Евгения", понесли кару за свою смелую халатность; они первые жертвы этого несчастья, они умерли в страшных мучениях от ожогов или в самое время взрыва, или чрез несколько дней. Но, вместе с ними, были и другие человеческие жертвы: всех погибло 14 и 15 человек. С кого же спросит всееправедливая рука Всемогущего Возмездия за эти к небу вопиющие жертвы? Нет! Конечно, не с них,—этих „ремесленников". которые изнемогали на работе из за куска хлеба...

Пора уже, в виду развития сибирской промышленности, поставить просвещенных руководителей для нее и чем скорее они будут, тем лучше. Я рассказал здесь об одном только случае нашей „технической практики" на воде, а сколько мне всего только за пять лет пребывания в Сибири, удалось видеть непривлекательного „на суше" в постановке промышленных дел!— Об этом я как нибудь побеседую с читателями после...

Алексей Скороходов.

1890 г. 18 Декабря, г. Томск.

В настоящей статье описывается случай аварии, которую понес в минувшем 1900 г. во время плаванья между Томском и Барнаулом пароход купца В. Е. Ельдештейна „Евгений". Сам владелец парохода сделался жертвою этого крушения: получив, сильные ожоги, он умер. Мы поместили статью г. Скороходова, так как она, по нашему мнению, затрагивает важный вопрос о необходимости ставить во главе как пароходных, так и других предприятий лиц с известным техническим образовательным цензом, что до сих пор исполняется не всегда и во глав дела, сплошь и рядом, мы находим людей мало сведущих и не обладающих необходимыми знаниями. - Примечание редакции.



| © "Речная старина" Анатолий Талыгин 2006-2018 год. | Контактная страница. |