2-го июля в начале восьмого часа утра на р. Волге, в 12 верстах выше Нижнего Новгорода, произошло страшное несчастие – пожар пассажирского парохода. К глубокому сожалению, бедствие это усугубляется еще многочисленными человеческими жертвами, число которых в настоящее время с точностью определить невозможно.
При первом известии о пожаре, полученном в Нижнем в 8 час. утра, я немедленно отправился на пристань, чтобы выехать к месту несчастья с первым отходящим пароходом. На пристани в пассажирских помещениях я уже встретил жертв катастрофы. Пароход № 9 легкого нижегородского пароходства, как выяснилось впоследствии, чуть не первым подошел к горевшему пароходу и принял к себе около 100 человек пассажиров последнего. Странный вид представляла эта группа спасенных: перезябшие, полуодетые; одного своего знакомого коммерсанта П. я встретил в костюме Адама, были и другие в таких же костюмах.
− Вы едете на пароход, − растерянно спрашивает меня какая-то барышня. – Ради Бога, справьтесь, живы ли мои сестры и одна знакомая, вот их фамилии.
− Узнайте, не спаслась ли моя дочь? – говорит другая.
− И про мою девчурку справься, батюшка, − говорит, всхлипывая, старуха-крестьянка, − жива ли? Одно видела, как в воду бросалась, что платьишко на ней тлеться начало…
Через 10 минут я попал уже на специальный пароход, шедший к месту катастрофы.
Прошли Сормово, вот и Линда – место пожара парохода. Над водой только корма изогнутая, прогоревшая, остатки мануфактурного товара дымятся, остов парохода окружен баркасами и пароходами, выше и ниже парохода караваны, задержанные на время пожара.
На песчаном берегу встречаю уполномоченного компании «Надежда» А.А. Зевеке. Вид его печальный, растерянный.
− Много жертв? – спрашиваю г. Зевеке.
− Около трех или четырех человек, − отвечает последний. – Машинист утонул, а вон на берегу две женщины.
− Сколько на пароходе было пассажиров? – продолжаю я свой допрос.
− Точно сказать невозможно; по нашим сведениям, около 100 человек, из них в первом классе 10, во втором – 24 и в третьем – 50.
− Где загорелось?
− На первой палубе в носовой части под помещением первого класса, загорелась сложенная здесь пряжа, которая окружена была мануфактурой. Причина пожара, вероятно, неосторожно брошенная кем-либо из пассажиров в товар папироска или спичка.
Из дальнейших расспросов выяснилось, что сгоревший пассажирский пароход «Петр Первый» принадлежит окскому пароходчику Качкову и находится у комп. «Надежда» в аренде; пароход в железном корпусе, застрахован в обществе «Надежда» в сумме 50,000 руб.; груза на нем было до 7,000 пудов, главным образом мануфактурного, шедшего на Нижегородскую ярмарку из Москвы, Ярославля и Кинешмы.
От представителей К° иду к двум трупам, лежащим на берегу и покрытым рогожей. Всматриваюсь в лица: две интеллигентные женские физиономии: одна – совсем юная, другая – постарше. На лице первой следы крови, тело в кровоподтеках: вероятно, при падении с парохода получила сильные ушибы. На основании целого ряда сообщений очевидцев сообщаю, при каких условиях произошла эта выдающаяся волжская катастрофа.
Пароход шел из Рыбинска в Казань переполненный пассажирами. Заявление это сделано старшим помощником командира, который, вероятно, знает количество имевшихся на пароходе пассажиров. Во втором и первом классе не было ни одного свободного места. Полный комплект пассажиров для такого парохода, как «Петр Первый», − не менее 300 человек. Определить точное количество пассажиров на пароходе не представляется возможным, так как на некоторых пристанях продажа пассажирских билетов не производится, и пассажиры покупают их на пароходах. Проходя мимо Линды, пароход сделал оборот, чтобы подойти к нефтянке. В то время, когда пароход повернулся поперек течения, в носовой части показался дым, а затем и пламя. Командир парохода г. Каратанов вначале дал ход «назад», а затем дал ход «вперед» по направлению к луговому глубокому берегу, покрытому каменистым укреплением. Получилось то же самое, что было много лет назад на самолетском пароходе «Вера», сгоревшем вместе с двумястами пассажиров. Горит на носу, а пароход носом идет к глубокому берегу. Подойдя к последнему, он стал на мель, но корма, где была вся публика, оказалась на глубоком месте; хорошо еще, что удалось застопорить машину. Командир имел полную возможность уйти к противоположному берегу, который находился совсем близко, причем уйти он мог задним ходом, т. е. работая все время против ветра, который не допустил бы пламя распространиться так быстро по пароходу. Врезавшись с полного хода кормовой частью в мель, командир предоставил бы публике только неглубокую ванну.
Говорят, что командир растерялся. Это уже другое дело, относящееся исключительно к добрым и милым порядкам компании «Надежда», ставящей на командирский мостик людей, теряющихся в момент опасности.
Когда пылающий пароход остановился у каменистого берега, началось спасание пассажиров. Спустили лодку. Не соблюдая очереди и порядка, пассажиры бросились в последнюю. Лодка перевернулась, пассажиры очутились в воде; незначительная часть, а именно 5 человек, схватились за края лодки и поплыли вместе с ней: всех их удалось спасти. Остальные очутились в воде. Приближающийся огонь начал весьма быстро сгонять пассажиров с кормового и баковых обносов в воду; прыгали в воду на ранее попавших туда, топили, давили.
− Я долго держался на руле парохода, − рассказывал мне один из спасшихся, − в руках у меня была трехлетняя девочка; наконец, сил не было держаться от жары. Вот, извольте взглянуть на мои руки; все пальцы сжег (пальцы были в белых волдырях), ну и решил плыть, одной рукой плыву, другой держу девочку, сажен двести проплыл – спасли; жена с двумя ребятишками, видел, попала в лодку, а взрослая девочка утонула.
На берег к горевшему пароходу прибежали с поста путейские бакенщики и рабочие с мельницы Бугрова; они-то и были очевидцами гибели многих пассажиров: «Побьется, побьется иной, да и ко дну пойдет, а то другого сосед схватит да вместе и утонут. Мальчика лет трех к берегу поднесло: мы его вытащили; живой мальчишка сам сверху каким-то чудом плывет и нос из воды рукой зажимает. Многих мы вытащили сами: подадим хворостину, схватятся за нее, а мы к берегу тянем».
Когда пассажиры были еще на пароходе, сверху подошел кашинский пароход «Дмитрий», переполненный публикой. Пассажиры «Петра Первого» начали взывать о помощи, многие становились на колени, прося кашинский пароход подойти поближе; командир последнего хотел было прийти на помощь, но пассажиры запротестовали:
− Вы не имеете права идти к горящему пароходу, − кричали они, − вы подвергаете свой пароход опасности, а нас здесь 250 человек.
Командиру ничего не оставалось сделать, как уйдя несколько вверх, стать на якорь, затем он спустил шлюпку, на которой и отправился спасать пассажиров «Петра Первого». Помощь оказывали также пароход «Доброжелатель» Гусева, казенные пароходы и баркасы нижегородской речной полиции; близко к горевшему пароходу спасатели не подходили, опасаясь взрыва котла, ибо никто не знал, спущен пар или нет.
Сколько же погибло всего народа? С точностью сказать, конечно, невозможно, большинство определяет число погибших от 30 до 50 человек. Позднейшие расследования и заявления, конечно, точно установят число погибших.
Ф. Хитровский.
(Из газеты «Новое время», 1903 год, 5 (18) июля, № 9817, стр. 4. Материал предоставлен Алексеем Александровым)
Упоминаемые суда: Петр Первый, Вера.
Упоминаемые судовладельцы: Качков А.В., «Самолет», общество акционерное пароходное, «Надежда», компания, Кашин М.М...